Дельный совет. Никогда не берите места у туалета, не надо. Кошмарный сон и подробности, которые невкусно пахнут и которые я ни за что сообщать не буду. Вообще, слабое место Грузии — туалеты. Не надо спрашивать, где они, чаще всего туда вас выведет собственный нос.
Поезд идет медленно, иногда даже кажется, что он действительно идет, а не едет. Идет по камням, перескакивает с горки на горку, немного передохнет, повздыхает, а потом вновь как взрогнет судорогой и в громкий путь. тудум-тудум, тадым-тыдым…
Ох хорошо как, свежий вкусный воздух платформы Зугдиди, голубые горы на горизонте, ели, сосны, кукурузные палочки и дымящиеся чайники ларьков.
Шустрые туристы набились в две маршрутки и сразу же умчались. В семь утра мы не способны к таким скоростям, зачем суетиться, не сейчас дак через час — все равно уедем! Подошел водитель, указал на свой транспорт с надписью "Местия" — а именно туда мы и собирались.
— Ребята, садитесь ко мне, скоро поедем.
Положили к нему вещи, пошли прогуляться по городу.
— Скоро, скоро уже поедем, — услышали мы через полчаса.
Половина восьмого. Мы поехали, но совсем не туда.
— Сейчас на рынок заедем, меня там человек ждет. Заберем его — и сразу поедем.
Через пару минут в назначенном месте никого не оказалось. Водитель повернулся к нам:
— полчаса, хорошо?
Мы зашли в кафе "У Мери". Парень за соседним столиком пил пиво, жмурился от утреннего солнца, разглядывал нас и улыбался.
— хотите пиво?
— нет, спасибо, кофе хотим.
— зачем не хотите?
Хозяйка "У Мери" — может быть, сама Мери — хлопотала за барной стойкой и варила нам кофе.
А парень все смотрел на нас и улыбался.
— Грузинский знаешь?
— четыре слова, два из них могу произнести понятно.
— зачем остальных не знаешь, сестра. хочешь пива?
Уходя, Гага поставил на наш стол бутылку лимонада. Ушел, а его место занял наш водитель.
— сейчас покушаю и сразу же поедем.
Хорошо, мы прогуляемся.
Пройдя через оживленные ряды арбузов, веников, поросей и курей, мы оказались у маршрутки.
— сейчас еще один человек подойдет и поедем, хорошо?
Не знаю, подошел ли тот человек, да и был ли он, потому что водитель принялся откручивать сиденья.
— товар грузим и сразу же едем, сразу же.
Мы поиграли с местной собачкой, она тоже никуда не спешила. Водителя уже не было на месте. Но скоро мы услышали следующее:
— был на рынке, сестру встретил. Она пошла кое-что купить, давайте подождем? как она придет мы сразу, сразу же…
Водитель махнул рукой, в сторону, где, вероятно, находится Местия.
Хорошо, сейчас одиннадцать часов, и мы скоро поедем.
Потом была история про помидоры, про одного человека, которой сейчас подойдет. И через три-четыре "скоро поедем" мы действительно поехали. Был час дня.
Дорога красивая, озеро цвета Ананури, вольные свиньи и придорожные, дорожные и внедорожные коровы, чистый воздух, много серпантина, и горы!
Остановились на обед, в кафе накрыли длинный стол, принесли сванских мясных пирогов — кубдари, мужчинам — пива, а женщинам лимонад. Говорили тосты — про Россию, про Грузию и про их светлый путь. Пусть будет так.
Со всеми остановками, обедами, братьями, сестрами, "скоро поедем", в Местии мы были в пять.
Ушгули.
Мы собрались идти в горы, но на центральной площади повстречали двух пожилых немцев — Хайде и Вольфганга, которые отправлялись в Ушгули, и ради экономии предложили поехать с ними. Хайде все время суетилась, Вольфганг и его кепка были молчаливы и улыбались.
Перед отъездом мы подхватили еще двух поляков. И таким интернациональным составом отправились в высокогорный Ушгули. Поляки отсень плохо говорить русский. Немцы — тем более. Поэтому я вошла в роль переводчицы, и очень посредственно с ней справлялась. Хайде все время хотелось говорить с водителем, а я, совершенно без опыта работы, под вечер особенно — начинала сбиваться, и переводить с русского на русский, с немецкого — на немецкий, но всегда другими словами, подбирала синонимы, меняла порядок слов в предложениях. Получалось смешно, Хайде хлопала в ладоши и посылала проносящимся мимо горам воздушные поцелуи.
Башня любви.
Водитель Дима (Дима — русская версия сложного грузинского имени) рассказал историю места. Дело было в 18 веке, была девушка и был юноша, и они очень любили друг в друга. Как и во всех историях с подобным началом, начинаешь предчувствовать трагедию. Парень однажды ушел на охоту и не вернулся. Конец? Девушка в это верить не желала, и продолжала ждать своего возлюбленного на камне у реки. Она сидела и глядела вдаль, надеясь, что он вернется, и они будут жить долго и счастливо, как полагается в правильных сказках, но это история слишком реальна, чтобы претендовать на подобный финал. Парень погиб, а девушка продолжала ждать. Отец жалел бедную дочь и чтобы хоть как-то помочь ее страданиям — построил башню, которая должна была уберечь девушку от холода, дождей, снега и простуды. Башня стала символом великого чувства, поэтому ее так и назвали — "Башня любви".
Я перевела. Хайде заохала и рассказала подобную историю из своих баварских земель. В целях экономии — рассказывать не буду. Тоже любовь, смерть и слезы.
Через каких-нибудь три часа и сорок километров ям и прочих дорожных недоразумений, мы оказались в Ушгули. Самом высокогорном европейском поселении. Оценить красоту места, подышать ею, побродить по каменному городу, поболтать с местными о суровой пятиметровой сугробной зиме, съесть в кафе вкуснейший сулугуни или традиционный кубдари, выпить чашечку сладкого турецкого кофе, подружиться с местными свиньями и огромными собаками — для этого стоит сюда приехать, да и не только для этого.
Вверх.
Издалека на нас шел мужчина, или другими словами — грязные сапоги, красное лицо и кепка со сломанным козырьком.
— ребят, вы откуда?
— Питер.
— ого, земляки!!! я сам тоже с Украины! Хо-хо, стою тут, а мимо земляки идут! Славик, — сказал земляк и протянул свою шершавую руку. — айда в Ушгули.
— спасибо, вчера там были.
— бля, знал бы, сам бы повез. дешевле бы вышло!
Подул ветерок и вместе с ним — запах вчерашнего алкоголя.
Не надо, Славик. Не встретил — и хорошо, что не встретил. Просто чудно, что не встретил.
Зашли в пекарню. Создатели хлеба пили пиво и были явно после вчерашнего неотдохнувшие.
Откусываем горячий, хрустящий лаваш, а на языке — щепотка соли, и никакого другого послевкусия. Горе-пекари сделали себе закуску к пиву!))
Пошли на рынок купить помидоров, чтобы как-то разбавить соленый обед. Но где же рынок?
— Пройдите прямо, поверните во двор, там будет здание, а на нем так и написано — "РЫНОК".
Прошли прямо, повернули во двор, там здание, а на нем так и написано..))
Мы забирались все время вверх, но гораздо медленнее, чем нам предсказали в городе. Женя бежал впереди, а я еле плелась сзади и чувствовала себя лошадью. Подъем не кончался. Хотелось лечь и ползти как ящерица, но я по-прежнему оставалась человеком.
Наконец, через каких-нибудь четыре часа самое сложное место осталось позади. Идем и напеваем песню, которую каждое утро до этого слышали в Тбилиси. Мелодия несложная, всего две ноты — ре и ми. Слова еще проще: "малИна-малинАа". Повторять тысячу раз подряд. Хорошая добрая песня про любовь, про жизнь и про малину.
Малина, малинаа!!!
То и дело из леса раздается шорох. Кто это?
Я читала, что здесь медведи водятся и волки.
— Эй, вы, слышите? тут никого нет! сюда не ходите, здесь никого!
В ответ раздается бряканье колокольчика. Снова корова. И как они сюда забираются?
Сели отдохнуть под дерево, а оно возьми и окажись сливой. А сливы вкусные и желтые. Зачем их не есть? съели.
Красота такая кругом, что непонятно, как это можно передать. 
Мы любуемся, да и вообще идем медленно как только возможно. Нас обгоняют бодрые израильтяне. Вооруженные палками и в солнечных очках они выглядят как терминаторы, так ласково мы их прозвали. Ну не может ведь нормальный человек, состоящий из плоти и крови, кушающий соленый лаваш и помидорку, пусть даже в очках и с палками, ходить так быстро.
Мы судим по себе, и через еще три часа мы на вершине мира. Да, есть места и повыше, но сегодня нет.
Уселись на самый высокий холм перекусить остатками хлеба и сулугуни. Откуда-то из под земли вылезли свиньи и давай попрошайничать.
— дай хлеба!
— а мне — сыра отрежь!
— помидоры есть еще?
— давай еще, больше давай!
— а есть еще что-нибудь?
— ну пакет хоть дай, все равно вы его есть не будете.
Нас окружила дюжина грязных пятачков. Ужин прошел по-свински.
Последний день среди сванских красот под знаком вперед и вверх. 50 километров пятницы по солнечной каменистой дорожке.
— Приезжайте еще, очень рад, со всеми сердцами буду вас обслуживать, — сказал наш знакомый Дима — великий водитель и великий художник.
— На будущий год — обязательно.
Но не прошло и недели, как мы снова приехали в Сванетию.
