Борисов камень
Полоцкий Борисов камень (также «1-й Борисов камень», «Борис», «Борис-Глеб», «Борис-Хлебник»[14]) первоначально находился примерно в 5 километрах от Полоцка, вниз по течению Западной Двины, ближе к левому берегу, напротив деревни Подкостельцы (вошла в состав современного Новополоцка). Ввиду того, что течение реки подмывало основание камня, он был опрокинут так, что вершина креста была наклонена к воде.
Первая попытка вытащить камень из реки состоялась в 1889 году и закончилась неудачей. Почти сто лет спустя, в 1981 году камень был всё же поднят из Двины и установлен в Полоцке напротив Софийского собора, где и находится до сих пор.
Камень представляет собой валун полевого шпата красноватого цвета неправильной формы и размером примерно 3 метра в поперечнике. На нём выбит четырёхконечный крест на ступенчатом подножии и традиционная для Борисовых камней надпись. Вследствие естественного выветривания полевого шпата поверхность камня зернистая и неровная, а надпись на нём читается с трудом.
Согласно сведениям А. М. Сементовского, одно из названий этого камня — «Борис-Хлебник» — было дано ему потому, что он был видим вполне, по-народному, «выходил из воды» — около дня празднования св. князей Бориса и Глеба, то есть 24 июля. Около этого же времени обыкновенно начинается и уборка хлеба, что и отмечено народом в поговорке: «На Глеба Бориса, до хлеба берися». По поводу названия камня «Борис-Глеб» А. П. Сапунов отдельно замечает, что «…букву „г“ Белоруссы произносят очень мягко почти как „х“ (вернее, как латинское „h“); следовательно, народ наш произносит „Борис-Хлеб“…».
Двинские или Бори́совы камни (белор. Барысавы камяні) — огромные (до нескольких метров) валуны с выбитым на них крестами и надписями, находящиеся (находившиеся) преимущественно в бассейне Западной Двины, на севере современной Белоруссии. Надпись на Рогволодовом камне, датированная 1171 годом, позволяет довольно уверенно определить её заказчика как друцкого князя Рогволода Борисовича. Камни, надписи на которых содержат текст «Господи, помоги рабу своему Борису», большинство учёных соотносит с именем отца Рогволода — полоцкого князя Бориса Всеславича. Атрибуция надписей на других камнях этой группы является более спорной.
Первым, кто обратил внимание на один из Борисовых камней, был Матей Стрыйковский, который жил в Витебске во второй половине XVI века. В своей «Хронике польской…» он пишет: «Явное свидетельство (благочестия Бориса, князя полоцкого) найдет всякий и ныне: это — возвышающийся из Двины камень, в одной миле от нынешняго, основанного на нашей памяти, города Дисны и в семи милях от Полоцка, между Дриссою и Дисною, если плыть вниз, в Ригу; на этом камне есть крест, иссеченный на русский образец, под ним надпись этого князя Бориса, русскими письменами: „Вспоможи, Господи, раба своего Борисса сына Гинвиловего“»[6]. Без сомнения, Стрыйковский видел сам камень, но, не владея русским языком, прочитать надпись не сумел и привёл её со слов одного купца из Дисны (польск. «со mnie ukazowal jeden kupiec z Dzisny»).
Надпись на камне (польск. «Wspomozy Hospody raba swojeho Boryssa syna Ginwilowego») передана польским историком неверно: слова в ней переставлены, падежи изменены, а кроме того, сделана не существующая в оригинале добавка «сына Гинвиловего» (польск. «syna Ginwilowego»). По мнению других исследователей (Тышкевич, Плятер), добавление этих слов связано с тем, что польский историк хотел указать читателям его «Хроники…», что Борис был сыном полоцкого князя Гинвила литовского происхождения. Это добавление о «сыне Гинвиловом» в течение нескольких столетий повторялось без проверки и критики польско-литовскими историками: Стебельским, Кояловичем, Свенцицким и другими.
Следующее упоминание о Борисовых камнях содержится в материалах академика И. И. Лепёхина о проведённой им в 1773—1774 годах экспедиции по Белорусcии. В одном из донесений, отправленном из Риги 28 августа 1773 года, есть следующее сообщение: «В 9 милях от Полоцка при деревне Болотки посреди самой Двины находятся два великие камня, на которых иссечен крест и русскими буквами надпись, изъявляющая ту достопамятность, что половцы святое крещение восприяли от россиян через Гиндивила князя полоцкого, который поял в супружество княжну Марию, дщерь великого князя Бориса Тверского». По мнению современных исследователей, Лепёхин не только не читал надписи на камне, но даже и не видел самих камней, так как путешествие из Полоцка в Ригу совершил не по Двине, а по грунтовым дорогам, поэтому и текст надписи на них воспроизвёл с чужих слов в совершенно произвольном виде.
Следующим по времени открытием был Рогволодов камень с надписью:«В лето 6679 месяца мая в 7 день доспен крест сей. Господи помози рабу своему Василию в крещении именем Рогволоду сыну Борисову». Первое упоминание о нём содержится в книге Тимофея Мальгина «Зерцало российских государей», изданной в 1774 году. Текст надписи на камне Мальгин привёл в совершенно искажённом виде: приняв окончание слова «Рогволод» за первые два слога слова «Володимер», Мальгин посчитал, что камень является надгробием князя Василия Святославича, гипотетического внука Владимира Мономаха. После этого о Борисовых камнях забыли почти на четверть века.
Благодаря усилиям известного петербургского мецената и коллекционера графа Н. П. Румянцева и генерала Е. Ф. Канкрина в 1818 году были обнаружены и исследованы пять исторических двинских камней: Борисов камень в Полоцке, два Борисовых камня в Дисне, «Сулиборь хрьстъ» и «Святополк-Александр», причем последний в том же году был взорван в целях расчистки русла реки для облегчения судоходства.
В 1867 году К. П. Тышкевич опубликовал сообщение о Вилейском камне («Воротишин хрьстъ»), однако ничего не упомянув о характере надписей на нём. В 1886 году сообщение о Борисовом камне в селе Высокий Городец было сделано Е. Р. Романовым.
Наконец, в 1896 году А. П. Сапунов опубликовал сведения о последнем Борисовом камне, обнаруженном им в Друе, а также данные об исследовании им Вилейского камня и о прочтении надписи на нём. Изданная этим историком в 1890 году монография «Двинские или Борисовы камни», собравшая в себя сведения о всех известных на тот момент Борисовых камнях, а также содержащая ряд качественных изображений этих камней, многие из которых впоследствии были утрачены, по сей день служит отправной точкой для исследователей, занимающихся этим вопросом.
В 1960-х годах изучением материалов, связанных с Борисовыми камнями, занимался известный историк Б. А. Рыбаков, сделав, в том числе, интересное предположение о том, что они являются священными камнями, надписи на которых высекались в голодные годы в надежде на получение помощи Божией в виде хорошего урожая хлеба.
