по мостовым Рибейры надо ходить босиком. тогда возникает иллюзия собственного великого географического открытия, и дом, где родился Энрике кажется величественным и красивым, и понимаешь, что невозможно не построить корабль, живя на берегу Атлантики.
это старый разлад — родиться совой и любить города на рассвете. Потому, ленное томное счастье приходит ко мне в других часовых поясах — у нас уже офисы варят кофе и гудят пробки, а здесь неспешные метры и матроны открывают ставни навстречу встающему над континентом солнцу; и улицы Порту пахнут океаном, солью, остаточным портвейном и древностью — жженые африканские зерна еще непомолоты, многочисленные кофейни пусты, туристы, изрядно вкусив в погребах Вила-Нова-ди-Гайя спят. а я уже знаю, что буду скучать.
Я уже тоскую по теням от пальм на обшарпанной стене одной из городских миродору (смотровых площадок), по стаям степенных бакланов, сидящих на корме многочисленных рибел, по всем этим «tawny, rose, colheita..» я тоскую по Порто, сидя на набережной и свесив ноги в Доуру, и знаую, что за 2 дня стала Порто-вейным алкоголиком, попав в зависимость от этого города. И дело даже не в дегустационных залах факторий, производящих портвейн, по которым так приятно перемещаться, изучая Португалию на вкус…
просто в сером Питере еще долго не отпустит меня похмельная тоска по городу в излучине реки у самого берега Атлантики, где родился Генри Навигатор, он же Энрике Мореплаватель, некоронованный принц — первый из тех, кто вывел Португалию на высокий гребень мировых открытий…
будете в Порту по старинной традиции выплесните вина из бокала в океан — тем, кто ушел навсегда, и несколько глотков принцу Энрике, за мечту воплощенную в жизнь…
и еще одно — в такие города надо приезжать с любимыми, здесь хочется ходить взявшись за руки, сидеть на берегу, неся чудесную сердечную околесицу и целоваться над бокалом хорошего вина.
