Путешествуя по Мексике, мы уже давно успели уяснить, что пирамид много не бывает! Скажу честно, без уверенности в этом, приезжать на каждую новую пирамиду майя, ацтеков или сапотеков было бы сущим мучением. Но стоит только погрузиться в их созерцание с головой, повнимательнее всмотреться в детали и формы построек — как тут же понимаешь, что они все неповторимо разные — каждая со своим характером, настроением и нравом. Но, конечно же, у каждого непременно появляются любимчики, которые навсегда остаются в сердце и о которых приятнее всего ностальгировать. Для меня такими любимчиками несомненно стали руины города Паленке и, конечно же, неповторимый майянский город Ушмаль!
Вовка уже давно успел показать пирамиды Ушмаля в видео, а я добралась до них только сейчас — когда мы уже неделю как не можем уехать из невероятного Мехико (нет, нас не держат в заложниках — просто столица неожиданно оказалась не только ужасным и кошмарным скопищем криминала и автомобильных выхлопов, но еще и безумно захватывающим городом, в котором вечно что-то происходит, а голова без остановки идет кругом). Но вернемся на месяц назад, когда мы еще и слыхом не слыхивали, что Мексика — это не только пологий во все стороны Юкатан с белоснежными пляжами и бирюзовым Карибским морем, в глубинах которого плавают милейшие морские черепашки, а над поверхностью парят огромными дирижаблями толстяки-пеликаны. Тогда Мексика была для нас именно страной моря, солнца, равнин и бесконечных пирамид майя.
Ушмаль — город, абсолютно не похожий на другие. Это не Тулум, купающийся в синих карибских волнах, и не Чичен-Ица, искрящаяся в лучах всемирной славы и ежедневно омываемая волнами сотен тысяч туристов со всего мира. Он особенный — не кричащий о себе во всю глотку и не пытающийся прославиться самым высоким строением или самым обалденным видом с его вершины. Но почему-то, как только попадаешь сюда и видишь первую, встречающую тебя на пороге пирамиду, что-то тут же ёкает внутри, и ты понимаешь, что уже попал под действие чар этого древнего майянского города.
На существование чар и магии тут как бы намекает всё, что попадается на пути. Взять хоть первую пирамиду с красноречивым названием Пирамида Волшебника! Стоит взглянуть на нее, и колдовство тут же начинает действовать, а от ее округлых форм уже невозможно оторвать глаз.
У пирамиды есть и другое название — Пирамида карлика. Есть легенда, что некогда в этих краях жил карлик, который вдруг взял да и построил эту громадину за одну ночь. Достижение это нехилое, ведь высота пирамиды — не много, не мало — целых 38 метров, что позволяет ей беспрепятственно просматриваться из любой точки Умаля и возвышаться могучим великаном над не менее могучими джунглевыми деревьями, возраст которых наверняка составляет страшно-даже-подумать-сколько сотен лет.
Но легенды — это всегда красиво, но, увы, далеко не всегда достоверно. Археологи, например, предпочитают не верить легендам и утверждают, что город достраивался много раз в течении своей длительной истории. Даже само название города как будто всячески пытается опровергнуть легенду — ведь Ушмаль (ox-mal на языке майя) означает «три раза» или «трижды построенный».
Но попытаемся все таки стряхнуть с себя ненадолго чары Волшебника, оторвем глаза от творения карлика и двинемся дальше — ведь, как и любой уважающий себя город, Ушмаль состоит далеко не из одного — пусть и безумно прекрасного — здания.
Сразу за Пирамидой волшебника располагается большая травянистая площадь, окруженная со всех сторон красивейшими зданиями с множеством окон, дверей и безумным количеством скульптурных деталей и украшений. Одному испанскому священнику, увидевшему этот двор с окружающими его строениями, все это почему-то напомнило испанские женские монастыри и с тех пор комплекс получил название Casa de las Monjas, что — как не трудно догадаться — значит именно то, что привиделось священнику. Остается только догадываться, какое имя осталось бы в веках у этого места, если бы на его территорию вступил человек любой другой профессии и призвания.
У меня, например, при всем моем богатом воображении, ну никак не вяжется с женским монастырем этот задира-попугайчик, красующийся на стене одного из зданий, окаймляющих площадь…
Но если по поводу этой площади и существуют сомнения — со следующим строением все предельно ясно. Ведь такие же поля для игры в мяч (Juego del pelota) существуют во всех найденных городах майя, ацтеков, тольтеков, сапотеков, миштеков и тех, имена которых я уже успела напрочь забыть.
В наших видео про Ушмаль и Чичен-Ицу я уже успела в лицах рассказать про эту игру, где мяч в кольцо надо было забивать любыми частями тела — будь то локоть, плечо, бедро или, если уж так пришлось, попа — только не кистями рук и не ступнями ног. Ну и конечно, о том, что в качестве награды победителей ждало лучшее, что могло ждать на земном пути любого представителя древних индейцев — а именно, ритуальное жертвоприношение. Несложно догадаться, что ритуальной жертвой радостно становились именно игроки-победители.
Но не будем надолго задумываться над печальной судьбой чемпионов (тем более, что они-то в тот момент наверняка считали себя счастливейшими из людей) и пойдем дальше. Тем более, что там нас ждет второе по величественности здание Ушмаля — Дворец правителя. Он располагается на высокой платформе, с которой открываются замечательные виды на весь город (наверно, для того, чтобы правитель всегда мог немного поподглядывать за своими гражданами) и в первую очередь, конечно, на все ту же неизбежную пирамиду Волшебника.
Я намотала, наверно, кругов пять вокруг Дворца, рассматривая причудливые мозаики и рельефы на его фасаде и пытаясь угадать, кого же пытались изобразить и что хотели этим сказать древние майя.
Хорошо хоть как минимум одно изображение не вызывает вопросов и сомнений. Его мы тоже встречали почти на всех индейских руинах Мексики. Знакомьтесь — слоноподобный бог Чак (Chaac), отвечающий за дождь и снабженный внушительного размера хоботом (ну как тут не вспомнить родного индийского Ганешу). Дело в том, что майя всегда страдали от недостатка воды, а сухие сезоны частенько оборачивались для них настоящим бедствием. Именно поэтому бог дождя был одним из самых главных в майянском пантеоне и одному ему известно сколько еще бьющихся сердец было вырвано из груди и сколько окровавленных тел было сброшено по ступенькам Пирамиды волшебника в его честь.
На самом деле, бродя по руинам индейских городов, вообще очень сложно отделаться от этого ощущения кровожадности и витающего над камнями духа смерти. Очень уж любили индейцы всячески подчеркивать свою суровую природу и жестокие ритуалы и не упускали случая то тут, то там наваять изображение черепушки со скрещенными костями. Похоже, правило «не влезай — убьет» тут тоже никто не отменял.
Еще чуть подальше, уже почти на границе джунглей, которые продолжают скрывать в своих дебрях огромное множество еще не отвоеванных археологами пирамид и сокровищ, располагается еще одно здание, совсем уж не похожее на другие.
Похоже, когда испанцы обнаружили эту красоту, настроение у них было довольно игривое — и с тех пор неудачливая руина так и носит нелепое название Голубятня. Многочисленные ниши и окна в ее стене испанцы посчитали местом гнездования этих птиц. Вот только, похоже, самим голубям об этом сообщить как-то забыли — поэтому ни один из них в тех краях не показывается — только парит в небе пара-тройка залетных уродливых грифов.
А наша прогулка, тем временем, слегка затянулась — и солнце над древним городом уже давно клонится к горизонту, раскидывая длинные тени от зданий, людей и ступеней пирамид. Город становится каким-то совсем уж нереальным и сказочным — как будто волшебник все не может успокоиться и все безвозвратнее затягивает незваных гостей в свои колдовские сети.
И люди начинают как-то особенно поспешно расходиться и продвигаться к выходу, как будто боясь встретиться лицом к лицу со своей тенью, внезапно ставшей такой внушительной и грозной.
Но, конечно, законных обитателей пирамид не напугаешь такой ерундой, как заход солнца, растущие тени и неизбежное наступление темноты. Для некоторых из них, как вот этот паучок, раскинувший свою сеть с обратной — джунглевой — стороны Голубятни с приходом ночи жизнь только начинается, и он с нетерпением ожидает темноты и предвкушает удачную охоту.
Но, конечно, настоящими преемниками древних майя и хозяевами пирамид в наши дни стали многочисленные игуаны, царственно разбросанные по всей территории города.
Они безмятежно греются на солнце, величаво щиплют травку и часто как будто зависают, флегматично уставившись в одну им ведомую даль.
Да и вообще одного взгляда на некоторых из них достаточно, чтобы явственно ощутить, кто именно тут хозяин, у кого надо спрашивать разрешения и кому поклоняться. Даже их грозный гребешок после внимательного рассмотрения неотвратимо и неизбежно начинает напоминать корону…
Я долго пыталась понять, почему же именно Ушмаль произвел на меня такое сильное, до сих пор не покидающее впечатление. И поняла это, наверно, только сейчас. Несмотря на свою мощную историю и древность, несмотря на то, что населявшие его люди умерли много веков назад и сам город был покинут, несмотря на то, что уже к приходу на эти земли конкистадоров он был опустевшим и заброшенным — несмотря на все это, он живой до сих пор! Он дышит и живет каждой своей ступенькой, каждой травинкой и каждым полуразрушенным изображением древнего божества. Эту жизнь невозможно не заметить — она прорастает через камни, сочится через щели и накрывает с головой, стоит только прийти сюда и отдаться на милость очаровывающих тебя древних майянских богов. И потом еще очень долго не покидает это ощущение жизни. Жизни, которая прокладывает себе путь через любые преграды и побеждает любое забвение.
Добраться до Ушмаля проще всего из мексиканского города Мерида. Искать ночлег проще всего заранее и сделать это можно здесь. В Мериде мы жили и даже отмечали Новый год в отеле Hotel Posada del Angel.
