Каждый раз что-то такое происходит в голове после поездок в Европу, что очень сложно более менее связно описать, но очень хочется, чтобы это оставалось с тобой подольше. А хватает обычно примерно на неделю — две.
Именно поэтому, пока еще свежо, я решил начать свои путевые заметки о недавнем яхтенном вояже Амстердам — Гданьск не с привычного бытописания и дорожных фото, а с нечто более абстрактного. Но не менее важного, как мне кажется.
Путешествия, как повод задуматься. Не погоня за галочками в списке достопримечательностей, а возможность украдкой заглядывать в окна незнакомого города. Все это не имеет значения сейчас. Заказать кофе в кафе с окнами в пол на улице, название которой не очень-то и важно и смотреть не спеша, как течет здесь жизнь. 
Будучи в Европе ты поневоле начинаешь сравнивать. Это не то, что экзотический Восток, где, если верить легендам, люди ходят на головах и сдается мне, не так уж это и преувеличено.
Люди тут точь-в-точь как мы, но что-то как будто мелькает на периферии взгляда, какая-то еле заметная точка и надо очень долго и внимательно вглядываться, чтобы она не спеша стала увеличиваться и становиться все более различимой. Это как в тени огромной для нас Луны вдруг заметить крохотный Сатурн еще не догадываясь о его истинных масштабах, о том, как огромно пространство вокруг.
И легче всего это понять именно в сравнении и в этот раз мне представилась такая возможность.
Итак, после небольшой прогулки по Амстердаму я приехал в Iumuiden — крохотный голландский городок на Северном море, где встали на стоянку мои будущие попутчики.
Первое, что предстало моему взору когда я взошел на яхту, был ее капитан с взъерошенной шевелюрой. В руке у него был полупустой (или полуполный? Тогда еще не было ясно) запотевший стакан, а рядом стояла початая бутылка Абсолюта. На часах было 19-30. Эта картина повторялась с небольшими вариациями (напитков) впоследствии каждый вечер, когда мы не были в море. Но история эта не о вреде алкоголя, совсем нет.
Чтобы описать атмосферу, царившую во время нашего похода на борту, понадобится всего два слова: скрежет зубовный. Скрежет зубовный стоял каждый раз, когда мы делали что-то совместными усилиями: причаливание, отчаливание, постановка и уборка парусов.
При этом нельзя сказать чтобы на борту были люди безголовые или с руками не из того места (нас было-то всего три человека: кроме меня еще жена капитана). Просто в голове у капитана доминировал простой, как молот принцип: на пять знает бог, на четыре я, а все остальные хорошо если на троечку. Никакого соотношения с действительностью или тем паче учетом индивидуальных особенностей каждого тут и не пахло. Не та школа.
Каждый выход в море было ощущение, что мы отправляемся в безостановочный поход в северный-ледовитый океан с боевым заданием, а не идем в однодневный переход по более чем дружелюбным и безопасным прибрежным водам Германии.
Теперь вы понимаете, почему этот человек пил и много каждый раз, когда мы вставали у причальной стенки? Все верно, но была и еще одна причина.
Атмосфера на борту. Раздавая противоречивые приказы, то требуя без его команды ничего не делать, то обвиняя в том, что мы могли бы и сами догадаться, что делать, позволяя себе кричать по малейшему поводу, а чаще без, он добился тотального нервоза и общего раздражения, бессмысленной беготни и спешки только множащей ошибки. И самое ужасное и неизбежное в таких ситуациях: тупой бездеятельности, когда каждый из членов команды решил про себя, что он лучше не будет ничего делать без распоряжения, во избежание лишних криков. Капитан не признавал ошибок, да он вообще не проводил разбора полетов и уж тем более не извинялся за повышенный без причины тон, а ведь мы не были ни его учениками ни подчиненными в строгом смысле этого слова. Он просто пил. Каждый вечер.
И все бы ничего, но мы были в Европе и возможность сравнить, взглянуть на себя со стороны, возникла на горизонте буквально через пару дней в виде белоснежного катамарана под норвежским флагом.
Итак, на борту катамарана была норвежская семья: мужу и жене я дал бы от силы лет по 33 и двое детей: мальчик лет 6 максимум и девочка на год-два младше.
Неплохая компания для перехода по непростому и неспокойному Северному морю, не правда ли?
Они нагнали нас у входа в Кильский канал и, поскольку скорость движения судов по нему ± одинаковая, шли на виду целый день до выхода в Балтийской море.
Я не видел, как они проходили входной шлюз, потому что у нас на борту стоял уже привычный зубовный скрежет, нервы и бессмысленная беготня: по сторонам смотреть было некогда.
Зато потом насмотрелся я на них вдоволь. Дело в том, что прохождение канала это кайф чистой воды: ни тебе волнения, ни течения, ни прокладки курса (берег всегда на виду) — можно с полным правом по-настоящему расслабиться и глазеть по сторонам.
Что и сделали норвежцы. А уж на катамаране есть чем развлечься, особенно детям. Вот такую картину мы наблюдали в течение пары часов.
Оба ребетенка по очереди поднимали друг друга лебедкой почти на самый верх мачты, высота которой так на вскидку метров 18. Папа за штурвалом, мама где-то в недрах катамарана.
Вот и видео, нагляднее некуда.
У нас же на борту надо было каждый раз спрашивать разрешения, чтобы пройти на нос яхты и сделать, например, такой кадр.
Конечно, каждый капитан на своем судне назначает свои правила и с ними не спорят. Я и не спорил, но глядя на норвежцев пытался понять — почему же у нас так любят эти нагромождения бессмысленных правил?
Вообще-то для нас это не в диковинку, правда? Боимся выглядеть глупо при посторонних, особенно в чужой стране, боимся лишний раз спросить и уж тем более улыбнуться, если все таки совершил оплошность. И зачастую вымещаем злость на самых близких людях. Мы так живем, как будто завтра война, а сегодня сборы и каждая ошибка смертельна. Без какой либо гибкости применительно к текущей ситуации.
И когда я говорю "мы", я к великому стыду имею ввиду и себя. Я смотрел на норвежцев и думал, как бы так стать проще и почему у них в гостях мы чувствуем себя уютнее, чем у себя дома? Как освоить экстерном эту школу гуманизма? Хотя понятно, что Европа шла к нему тяжело и долго, через ужасы инквизиции к пониманию того, что мир не делится на ведьм и безгрешных, что все гораздо сложнее вплоть до мельчайших оттенков, и поделить мир на белое и черное не получится никогда, а значит надо принимать его во всем многообразии. И как жаль, что так редко попадаешь в ситуации, когда волей-неволей задумываешься об этом....
А потом была швартовка перед выходом из канала. Из-за того, что у немцев что-то сломалось, на пропуск и грузовых судов и яхт работал один шлюз. Собралась небольшая очередь яхт из 10-12, ожидающих когда дадут зеленый свет на вход. И поскольку причал для ожидания был очень коротким, то яхты стояли уже привязанные друг к другу бортами по три, а то и по четыре штуки в ряд. Именно так четвертыми к борту незнакомой яхты пришлось швартоваться нам. История повторилась, как обычно. Неверно подали канат, не достаточно быстро закрепили конец, слишком низко повесили кранцы — все вызывало уже какое-то шипение ненависти со стороны капитанского места.
И только мы выдохнули, как сзади подошли норвежцы. Отец, как обычно на штурвале, мама вывесила по борту кранцы, которые ей подавал сын. Без единого крика и напряжения эта команда из одного мужчины, женщины и двух детей ошвартовала свой здоровый катамаран к борту в два раза меньшей яхты и тут же завела расслабленный разговор с соседом немцем. Картину завершила третья дочь лет максимум трех, вышедшая из каюты и принявшаяся беззаботно прыгать по сетке, натянутой между поплавками над водой. Надо ли говорить, что она ни у кого ре спрашивала на это разрешения,
Снимать все это сил у меня уже не было. Но именно там родился этот пост.
